Обречённые на бессмертие

Осень — время грустить, а визит в Черноусово, как в одно из самых экзистенциальных мест России — самый лучший выбор, чтобы как следует приуныть. Безмолвные прогулки среди рядов машин в одиночестве — занятие медитативное, но приносящее своеобразное удовольствие.

На минувших выходных тёплой дружеской компанией доехали до дяди Миши Красинца. В лучшие — а вернее, голодные студенческие годы — мы с дружище Enkel бывали там, как на даче, иногда прилетая по нескольку раз в неделю. Теперь времена другие: все мы взрослые, занятые, серьёзные… Поэтому доехать получается буквально раз-два в году. На сей раз нам составили компанию Usach, DashaMoroz и многие другие — собралась колонна ажно в четыре экипажа!

Коллекция Красинца — место, где через колено сломаны золотые музейные правила: "руками не трогать, за ленту не заходить, шаг влево, шаг вправо — расстрел". Здесь нет места отвратительному занудству, которое раздражает меня в официальных музеях.

В Черноусово интерактивность возведена в абсолют — точнее, ей просто не мешали прежде, и она получилась сама по себе. Прикоснуться и изучить можно всё, что только душеньке угодно. Правила простые: ничего не ломать, и не брать сувениров. Совесть — лучший контролёр.

Все эти автомобили несут в себе свои длинные, богатые истории жизни. В философском смысле эти жизни здесь не закончились, а продолжаются. По сути, машины, собранные на картофельном поле, просто обречены на бессмертие.
Лучшая участь им грозит разве что в фантазиях школотных "спасателей Малибу"; с чисто практической точки зрения всё, что здесь, так сказать, экспонируется — в лучшем случае, доноры запчастей, которые "нормальные реставраторы™" без зазрения совести выпотрошат, раскидают по винтикам, и зарежут.

Да, дела у Красинца объективно плохи по всем фронтам. Но ему всё равно: хоть он по сути и положил жизни себя и супруги на алтарь дела, нужного ему одному, его мечта сбылась. А плохо дела, по разным причинам, у него были практически всю дорогу: когда-то немного лучше, а когда-то — вот так. Просто это — не главное.

Современному городскому человеку непросто понять, что в жизни есть что-то большее, чем деньги и гешефты. Что любимое дело — каким бы оно ни было — может принести больше удовольствия, чем любые барыши. А сбывшаяся большая мечта — для идейного человека дороже чего угодно.

Можно долго плакать над тем, сколько стóит всё это добро, и как круто можно навариться на его перепродаже — но зачем? Плачьте над тем, что гибнет на металлобазах, авторазборах, постаментах — там жизнь уже закончилась. Здесь же — она продолжается, как бы мрачна она не была.

ЗИЛ-колун при необходимости оживает — например, чтобы вытащить кого-то крепко засевшего по пути, или прорваться в сельмаг за провизией через сугробы и грязь. Пару историй из его жизни я ещё обязательно расскажу в следующих сериях — надо поймать нужное настроение.

Помню, фото ЗИМа с открытым капотом в журнале ''Мотор'' 20 лет назад натурально свернуло мне мозг. Маленький я не понимал в упор, как же так — ни вперёд, ни назад?

Москвич-410 — первый советский (да и в мире) комфортабельный полноприводник. Точнее — очень даже серьёзный внедорожник — это вам не современные кроссоверы — со вполне легковым кузовом.

Выпускался и полноприводный универсал, Москвич-411. Сделали их сущие крохи: меньше двух тысяч единиц.
Эта машина — одна из первых в коллекции. Красинец купил 411-го Москвича ещё в конце 80-х у человека, мотавшего в те годы срок на зоне.

Реликтовый универсал для тех, кто в теме: Москвич-424 в декоре экспортного Москвича-403. Вернулся на родину из Финляндии. В говнистый жёлто-зелёный этот Москвич облили поверх родного кораллового цвета уже в СССР. В девяностые машину в своё время выменяли на сравнительно свежий, хоть и битый ИЖ-Комби, ключ-в-ключ с доплатой.

Таким мог стать наследник 408-го Москвича — но не сбылось. Москвич 3-5-5 — машина из опытной серии "больших 408-х", более крупных Москвичей, призванных занять нишу между Жигулями и Волгой. Завод не успел закончить машину к реконструкции производства, да и нерешённые детские болезни у неё по-прежнему оставались. Как итог — проект "большого 408" зарубили, а наследником суперуспешного семейства 408/412 пришлось стать лишь дристайлинговому Москвичу-2140. Тот же, отстав от мировой моды и веяний рынка, быстро потерял спрос за рубежом — что и стало реальным началом конца завода.

Машину из запасников заводского музея приговорил к металлолому последний директор АЗЛК, Рубен Саркисович Асатрян. Он посчитал, что две машины серии 3-5-* в "тарелке" — это слишком много. Но прототипу по итогам обмена в известной мере повезло оказаться здесь. Как говорится — спасибо, что живой.

Кузов "Москвич-Виллиса", опытного внедорожника Москвич-415, попал сюда тем же путём. Машин этой модели не сохранилось нигде — известен только ещё один образец Москвича-416 с металлической крышей, а также несколько прототипов более поздних поколений — завод возвращался к этой теме не раз.
В своё время МЗМА-АЗЛК зарубил тему полноприводников по одной простой причине. Производственные возможности завода вплоть до распада Союза не поспевали за спросом на продукцию — в том числе и в капстранах. Всевозможные экзотические игрушки пали жертвами расширения производства обычных легковых автомобилей, которые были более чем востребованы.
Ныне, даже если сильно пофантазировать, скомплектовать его попросту нечем — трансмиссия и ходовая часть у него свои, и серийно так и не выпускались.

Легендарный "Боливар". Эта машина в середине 80-х была построена на АЗЛК из обычного седана для внутризаводского применения. "Боливар" таскал разбитые на краш-тестах автомобили между заводскими площадками, в том числе и по улицам Москвы. После списания "Боливар" остался на задворках СТК АЗЛК; оттуда его и забрал Красинец вместе с Moskvichmoy в середине 90-х.
На полпути в Черноусово машину у Красинца отобрали тульские ГАИшники, задвинув её на штрафстоянку. Каким путём он смог её вернуть, и таки доставить в музей — тема для отдельного рассказа.

Такие машины строились на рубеже 75/76 года, с декабря по январь. Переход с модели 412 на 2140 шёл без остановки конвейера, и элементы менялись постепенно: сначала корма, потом мордаха и салон, а уже затем — двери и тормозная система.

''Диверсанты'' — краснокнижные Москвичи-фургоны моделей 434 и 2734. Уступив в потребительских свойствах ижевской модели 2715 — менее вместительные, менее грузоподъёмные — такие простенькие фургоны на базе московских универсалов достаточно быстро ушли и с конвейера, и с улиц наших городов

Чете Красинцов подарили триммер для автоматизированного покоса травы. Марина Алексеевна пока не освоилась с чудом техники, а глава семейства, в силу бесконечного творческого поиска — и не пытался. Пока траву косят вручную, вместе — и давно уже с этим не справляются.

13-я Чайка пока держится молодцом — хотя и грустит год от года всё сильнее. В середине 90-х Красинец купил эту машину у грузин, которые возили на ней свадьбы. Одно время Михал Юрьич лихо роскошествовал, катаясь на Чайке, с женой рядом и с собакой — на заднем ряду, по Москве как на повседневном автомобиле.
У меня была совершенно поехавшая идея: уболтать счастливого обладателя, и вытащить эту машину на собственную свадьбу. "Просто Чайку" — могут и сделали уже все, а поставить в кортеж эту, тем более, связанную с определёнными воспоминаниями — уже совсем другой уровень. Тем более, что она заводилась и условно была на ходу до недавнего времени…
Но — той свадьбы уже не будет, а я снова молча брожу среди рядов обречённых на бессмертие машин.

14-я Чайка же сильно сдала; некий Халк вынес ей лобовое, и мрачная машина стала и того мрачнее. Эта машина валялась брошенной в московском дворе, и досталась Красинцу с проблемными бумагами и побитыми стёклами. Он решил вопрос бюджетно: в качестве стёкол по месту примотал скотчем что-то плюс-минус подходившее, и в таком виде погнал машину в Черноусово.

Ещё одна "звезда" стоит отдельно от сестриц. Она — такси в отставке, и стоит в импровизированной тематической экспозиции. Зрелище мрачное, но красоты — не отнять, честное слово!

Пара горьковских "проходимцев", один другого легендарнее: ГАЗ-63А (А — с рамой под лебёдку), и его наследник, ГАЗ-66.

А вот такого — не найти практически нигде. ГАЗ-51 с деревометаллической кабиной. Установка на базе этой машины — маслоперекачивающая станция.
В первые послевоенные годы в стране было тяжеловато с подходящим для автопрома металлопрокатом, и советские автозаводы выкручивались из ситуации, как могли. У первых 51 из дерева был выполнен каркас кабины, как у старых КрАЗов. У машин середины 50-х (эта — 1955), каркас кабины стал металлическим, но двери были ещё сделаны из дерева — и лишь снаружи покрывались нехитрой металлической обшивкой.

Реликтовый "длиннозадый" пикап на базе ИЖ-27151. Такие машины отлично продавались в Финляндии — этот вернулся на родину как раз оттуда, купленный моряком. Как и полагается экспортным поздним ИЖам, здесь стоит редкая поздняя ижевская решётка с "квадратными" фарами.

Вообще Черноусово всегда было "музеем ненужных машин" — того, что было даром никому не нужно, и отдавалось за копейки (или вообще бесплатно). Времена изменились, изменились и поступления: вот эту модную шестёрку Красинец купил летом…

Вот и в день нашего визита из Москвы своим ходом прибыл новый экспонат: Ока КАМАЗовского производства, после "полного цикла реставрации под ключ". Парни говорят, что у неё не было полов, но теперь они есть — сварены кем-то из мангалов и других отходов кузовного производства. В её случае то, что машина пришла из такой дали сама — уже неплохо…
Правда, не обошлось без эксцессов. Красинец заплатил за Оку нычкой, которую должен был потратить на дрова к сезону — за что попал под жёсткие санкции супруги. А Марина Алексеевна — не Госдеп США, тут дело серьёзнее.

Рассказывая о музее в Черноусово, я всегда напоминаю о моём любимом рассказе Дмитрия Горчева — "Предназначение".

Когда человек уже совсем готов к выходу в этот мир, к нему приходит Господь Бог с огромной меховой шапкой в руках. 'Тяни' — говорит Господь Бог, и человек вытягивает из шапки бумажку со своим Предназначением. И вот выходит он в мир, разжимает кулак — а нет бумажки, там осталась. И прочитать не успел.
Некоторое время человек ещё надеется, что бумажка с предназначением как-то выпадет из его матушки и ползает за ней везде по пятам, но нет — ничего такого не выпадает. Надо, значит, человеку самому думать головой своей круглой с ушами, для того и сделан он человеком, а не [безделушкой] шестиногой. [Безделушке]-то шестиногой что? — в ней Предназначение зашито насмерть, как программа стирки цветного белья в стиральной машине. А человеку приходится всё самому, всё самому.

Вот и мается он, бедолага. Хорошо, если Предназначение у него простое: родить сына, посадить дерево и всё такое. Или, допустим, заболеть во младенчестве коклюшем и помереть. А если ему предписано зарубить топором старуху на сенной площади для того, чтобы другой человек написал про это роман? А если не предписано, а он зарубил?
На самом же деле, узнать своё Предназначение не очень сложно: если человек делает что-то просто так, не за деньги, и вообще никому это [совсем] не нужно, то это означает, что вот это самое и есть его настоящее Предназначение. Другое дело, что есть такие люди, которые за просто так вообще ничего делать не станут — им, конечно, сложнее.

От других занятий выполнение Предназначения отличается тем, что награда за его исполнение никакая на Земле не положена, потом будет вознаграждение, после Смерти или вообще не будет, не главное это. Но чтобы исполнять Предназначение, человеку же надо что-то есть, жить как-то. Вот и занимается он разной скучной [чушью], за которую вознаграждение, наоборот, причитается прямо сейчас или, в крайнем случае, в понедельник. Но и это у человека получается плохо, потому что вот занимается человек скучной [чушью], занимается и вдруг чувствует, что пора исполнять Предназначение. В этом случае он обязан немедленно всё бросить, послать всех [далеко], отключить телефон и исполнять. Потому что это вообще единственная причина, почему он здесь находится, нет больше никаких других и не будет.

А люди барабанят в дверь, разрывают телефон, кричат, стучат на него по столу кулаком и не дают ему денег. Потому что сами-то они Предназначение своё исполняют плохо, кое-как — семья у них, дети, дела, тёща злая, работа, времени мало. И если они видят человека, который исполняет Предназначение исправно, их тут же душит Жаба. Потому что они хорошо знают, что бывает с человеком, который не выполнил Предназначение. Ну или догадываются.

Умирают люди только в двух случаях: когда они уже исполнили своё Предназначение или когда Мироздание поняло, что они его исполнять и не собираются. Мироздание, его не [проведёшь].

Относиться к происходящему в Черноусово следует как к неминуемому — как к дождю за окном, или как к тому, что все мы смертны. В отличие от нас, всё изображённое здесь — обречено на бессмертие; впрочем, это уже вопрос глубоко философский.

Пара записей о поездках прежних лет:
Очень важная запись о политике партии в отношении коллекции Красинца, 2016 год
2017 год
2012 год, зима

И на этом у меня на сегодня — всё. До встречи на следующей остановке!